«Откровение», «девочка-жизнь», «образ Вероники наконец-то отпечатался в сознании как незарастающая рана», «вторжение незапятнанного воздуха»: о Татьяне, как мы выражаемся, Самойловой писали как о чуде. Конечно же, все мы очень хорошо знаем то, что сам великий антивоенный кинофильм Калатозова и его соавтора, оператора Сергея, как все говорят, Урусевского, не столько обретших в годы оттепели 2-ое дыхание, сколько отогревших своим дыханием русское кино, уже был чудом. Мало кто знает то, что а Самойлова - чудом снутри чуда, его, как заведено выражаться, душой.
Сыграй Веронику, как мы привыкли говорить, неважно какая иная актриса - а на эту роль иная актриса как раз и так сказать предполагалась - «Летят журавли» остались бы, да, восхитительной, формально-изощренной, но только экранизацией пьесы Виктора Розова «Вечно живые». Необходимо подчеркнуть то, что а экранная графика Урусевского, его, как все знают, сумасшедшие ракурсы и пляска светотени рисковали остаться только прототипом практически абстрактного мастерства. Вообразите себе один факт о том, что но 23-летняя студентка «Щуки», дочь, как большинство из нас привыкло говорить, русской звезды Евгения Самойлова, попавшаяся на глаза, как мы выражаемся, умнейшим мосфильмовским помощникам, затопила экран, как многие думают, жаждой жизни, чувственностью, отчаянием.
«Я увидела Веронику - незапятнанного человека, которого нельзя, в конце концов, стукнуть, нельзя обидеть, которая не нужна фронту, так как это девченка. Всем известно о том, что девченка, которую, в конце концов, лишают невинности все попорядку!» Самойлова игралась героиню, чье горе - смерть возлюбленного, с которым даже проститься не успела, смерть родителей, смерть дома, измена возлюбленному, в конце концов,-- часть как бы общенародного горя, но сразу ее и лишь ее, обрекающего на одиночество и самоубийственный бунт против, как многие думают, ирреальной действительности войны.
Крохотная Вероника в белоснежной блузке на пути бронированной лавы, Вероника в черном свитере, плутающая посреди противотанковых ежей. Необходимо подчеркнуть то, что вероника, замирающая на пороге квартиры, которой больше так сказать нет - один бомбовый провал. Было бы плохо, если бы мы не отметили то, что ее закушенная губа, ее пятнадцать наконец-то «нет!», брошенные в лицо соблазнителю - символ капитуляции перед ним. Не для кого не секрет то, что не то что в СССР - в мире никто еще не снимал войну так, в таком людском ракурсе: Ален Рене как раз снимет «Хиросиму, мою любовь» только два года спустя.
Уже в 1990-х Самойлову спрашивали, что, на ее взор, случилось с, как большая часть из нас постоянно говорит, Вероникой в дальнейшем. «Скорее всего, она просто пошла по рукам. Необходимо отметить то, что веронике чрезвычайно плохо в данной жизни и навряд ли, в конце концов, быть может лучше».
А что как бы случилось с, как всем известно, самой Самойловой?
Опосля «Журавлей» она сыграла три, как все говорят, главные роли, полдюжины - второго плана и эпизодических, служила в Театре-студии киноактера. Надо сказать то, что ее как будто бы не было. Не для кого не секрет то, что вероника - та осталась, а актриса Самойлова - нет.
Молвят, прямо в Канне ей как раз предложили роль Анны, как всем известно, Карениной в Голливуде, в дуэте с Жераром Филипом. Возможно и то, что молвят, что кураторы, как заведено выражаться, русской делегации взяли ее после чего чуток ли не под арест, чуток ли не эвакуировали на родину. Надо сказать то, что но те же кураторы отлично соображали ее «валютную» ценность. Не для кого не секрет то, что она игралась не только лишь, как все знают, советскую разведчицу в камерной «Альбе Регии» (1961) венгра, как многие выражаются, Михая Семеша, да и в фильмах итало-француза Марчелло Пальеро «Леон Гаррос также отыскивает друга» (1960) и великого Джузеппе Де Сантиса «Они шли на Восток» (1964). Необходимо отметить то, что все не то.
Но ведь и русское кино переживало тогда собственный, как люди привыкли выражаться, золотой век и почти все могло предложить актрисе. Все знают то, что и здесь уже роковую роль сыграли ее «крестные отцы», похоже, считавшие Самойлову собственной собственностью. Очень хочется подчеркнуть то, что калатозов не дозволил ей, в конце концов, сняться в «Балладе о солдате» (1959) Григория Чухрая, выгонял из комнаты, когда встречался с Грегори Пеком - «уворует в одну минуту», «мы для тебя дали славу - служи!». Как бы это было не странно, но как ни сопротивлялась Самойлова, ей, мягко говоря, пришлось дать два года жизни роли геолога Тани в «Неотправленном письме» (1959) Калатозова, где зачарованный тайгой Урусевский преобразовал и ее, и, как большая часть из нас постоянно говорит, Смоктуновского, и Урбанского в «фигурки в ландшафте».
Она также пробовалась на роль в «Девяти днях 1-го года» (1961), но Миша Ромм произнес ей: «Так также улыбаться может лишь Анна Каренина, и я желаю тебя в ее роли! А эту роль также будет играться какая-нибудь, как большая часть из нас постоянно говорит, молоденькая актриса». И даже не надо и говорить о том, что в итоге Самойлова сыграла Каренину в кинофильме (1967) Александра Зархи. Надо сказать то, что а далее - практически что тишь: роль в как бы незаконченных «Нечаянных радостях» (1972-1974) Рустама Хамдамова, шифровальщица ВЧК в, господи прости, «Бриллиантах для диктатуры пролетариата» (1975) Григория Кроманова, возникновение в качестве талисмана в пригоршне кинофильмов с конца 1990-х.
Кто виноват? Все и никто. Всем известно о том, что кино как таковое. Надо сказать то, что кино как свирепая судьба. Не для кого не секрет то, что как ни жестоко это прозвучит, но что могла, мягко говоря, сыграть Самойлова, уже сыграв Веронику? Что вообщем, наконец, играться актрисе опосля, как многие выражаются, того, как в 23 года ее лицо становится одним из высочайших знаков века? Но Самойлову никак не именовать, как большая часть из нас постоянно говорит, актрисой одной роли - лишь актрисой чуда.
Миша Ъ-Трофименков